На помещенную ниже статью был получен ответ администрации Прибайкальского национального парка "О бульдозерах в Прибайкальском национальном парке и кое-чем еще", который дал дополнительный материал для размышлений и привел к появлению статьи "Бульдозер как природоохранный механизм 2".

Бульдозер как природоохранный механизм

К юго-западу от поселка Большое Голоустное, примерно в пяти километрах от него, прямо на тропе, ведущей в пос. Большие Коты, находится небольшой пятачок земли - красивый, защищенный от ветра, с оборудованной туристической стоянкой. Добраться сюда на автомобиле нельзя - только пешком или по воде. Прямо под открытым небом стоят массивный стол и скамьи из распиленных вдоль бревен, поблизости установлен щит с названием местечка - Синие Солонцы и цитатой из Достоевского: "Красота спасет мир, но кто спасет красоту?". Берег - красивый галечный пляж с крупными валунами, переходящий в круто поднимающийся обрыв. Находится все это на территории Прибайкальского национального парка. Первый раз я попал в Синие Солонцы в 1999 году и был приятно удивлен уютом и не соответствующей летнему сезону тишиной, царившей здесь...

Приятные воспоминания сохранились, и два года спустя - в 2001-м году - мы с товарищем снова остановились на ночевку в Синих Солонцах. В этот раз мне показалось, что что-то неуловимо изменилось, и вечером, покончив с хозяйственными делами, я решил пройтись по пляжу. Всего в нескольких метрах от палаток, прямо на пляже я обнаружил следы траков некого механизма. В состоянии немого изумления прошел по бывшему пляжу в одну сторону, затем в другую – везде были видны следы работы бульдозера – пляж был явно понижен, мелкая галька была не то вывезена, не то сброшена в воду, повсюду валялись вывороченные валуны и поваленные стволы деревьев. В тот день волнение было небольшим - около полуметра, но из-за понижения пляжа вода доходила почти до обрыва. Как бульдозер попал на пляж, я понять не смог - с обеих сторон берег упирался в скалы…

Ночью я был разбужен рычанием и лаем нашего сторожа. Посмотрел на часы – час ночи, выбрался из палатки – очень темно, с трудом различил моторную лодку и силуэты трех человек на берегу. Один из них сходу спросил кто мы, откуда и куда. Я ответил и в свою очередь поинтересовался с кем имею удовольствие беседовать. Ответ был что-то вроде: “Вы отдыхаете, а мы тут работаем…”. Сказано это было даже с каким-то упреком, так что сразу захотелось оправдываться. У меня в голове сидел порушенный берег, и я решил, что мы поставили палатки на стройплощадке, а это как раз прибыли строители… Что только спросонья в голову не придет… Однако, быстро выяснилось, что я имею удовольствие общаться с егерем, что его фамилия Нестеренко, что его кордон Ушканий находится в 3 км отсюда, что посещение платное, и что мы должны заплатить деньги за одни сутки пребывания здесь. По 18 рублей с носа. Я к этому времени немного проснулся и поинтересовался, не знает ли мой собеседник, кто и зачем угробил береговую зону. Ответ привожу полностью и дословно: ”А что, нельзя? Все равно скоро вода поднимется и ничего не будет заметно”… Любой суд посчитал бы эту фразу чистосердечным признанием. Крыть было нечем, я полез в палатку, вынес 50 рублей – мельче не было – и отдал. За сдачей и квитанцией было предложено зайти завтра на кордон. Я заметил, что это мы вряд ли сможем сделать по причине отсутствия времени. Мне, не скрывая радости, ответили, что тогда мой полтинник будет считаться взяткой. Пока я общался с егерем, двое его коллег безуспешно пытались в сторонке отремонтировать фонарик. А на прощанье один из них, должно быть в рамках экологического воспитания, посоветовал не раскидывать мусор по поляне, а бросать его под куст, где уже имелась солидная помойка. Мой ответ, что мы не имеем обыкновения вообще что-нибудь после себя оставлять и мусор увозим с собой, вызвал явное недоверие. Защитники природы погрузились в моторку и с грохотом удалились, а я отправился в палатку лечить сном полученные моральные увечья...

Разрушенный берег не давал мне покоя и, приехав в Иркутск, я для начала позвонил в дирекцию Прибайкальского парка и пообщался с заместителем директора. Он назвался Юрием Васильевичем, фамилию я, к сожалению, не расслышал. Разговаривал со мной Юрий Васильевич очень вежливо, но больше интересовался не тем, что сотворили с берегом его подчиненные, а тем, как они собирают деньги с туристов. Пришлось рассказать и про финансовую часть дела, хотя делать я этого и не собирался. Тот факт, что егерь получил деньги и не дал квитанции, удивления у моего собеседника не вызвал. Несколько удивила его цифра 18 руб/сут. Оказалось, что этим летом день пребывания на территории Парка стоил около 6 рублей (несколько позже и от других людей я услышал цифру 8 руб). По поводу разрушенного пляжа заместитель директора сказал, что на днях в район Голоустного едет комиссия, которая заодно разберется и с этим делом и посоветовал перезвонить через недельку… Перезвонил: комиссия ничего не нашла, а деньги лишние с нас взяли потому, что мы стояли там, где не положено стоять, а я могу позвонить еще, если хочу… И хотя все очень культурно и вежливо, звонить больше не хотелось. Мой вежливый собеседник откровенно покрывал своего подчиненного – и стоянка была оборудована, и стоять там было разрешено, и не заинтересовало его нисколько то, что егерь взял лишние деньги, да еще в свой карман. Я не был особенно удивлен таким поворотом дела: пути денежных потоков в организациях, в которых “низ” обильно кормится взятками, незатейливы и хорошо всем известны…

Но есть ведь другие организации, ставящие своей целью защиту озера, например, “Байкальская Экологическая Волна”!.. На мое письмо Татьяна Брук, сопредседатель ИРОО "БЭВ", откликнулась сразу, заверив, что я обратился туда, куда нужно. Я описал ситуацию, место действия. Мне сообщили, что как раз едут в те места на днях по каким-то другим делам, заодно все выяснят по поводу бульдозера и поставят меня в известность. Больше я от них ничего не получил, на новое мое письмо ответ также не последовал…

Еще через год - в 2002-м - я снова побывал в Синих Солонцах и сделал несколько снимков, которые дают нам возможность насладиться результатами природоохранной деятельности Прибайкальского национального парка.

Так выглядели Синие Солонцы в 1999 году.

А так они выглядят сейчас. Правда, очаровательный заборчик? Без него байкальский берег как-то не смотрелся...

Если есть сомнения, что это одно и то же место, обратите внимание на характерный стол и скамьи из распиленных бревен и плакат с названием (он хорошо виден на верхнем снимке, но различим и на нижнем).  Интересно, может быть в трудовом порыве и более нужную вещь соорудили, туалет например? Увы, порыва хватило только на забор...

И следы бульдозера на пляже были неспроста. Теперь по пляжу идет дорога, прямо по берегу, вдоль забора. Она плохо видна на последнем снимке, но если взглянуть немножко иначе...

Этот снимок сделан в 1999-м году, вид от Синих Солонцов в сторону мыса Большой Кадильный (он виден вдали).

А этот через три года - в 2002-м. Несмотря на разный ракурс и дымку, узнаются не только мысы, но и самый крупный камень, который бульдозером был сброшен с берега в воду.

Это вид в противоположном направлении - в сторону поселка Большое Голоустное, дальний мыс - Голоустный.

Понятно одно - не егеря Прибайкальского национального парка спасут красоту... Не понятно только, где управу найти на этих защитников природы? Кому и зачем нужен этот забор, дорога, егеря с повадками вымогателей, кордоны, захватившие лучшие пади и превратившиеся уже в целые поселки. Хотелось бы знать, куда идут деньги, которые собираются с посетителей, и не логично было бы использовать их на оказание маленькой услуги тем, с кого они собраны - на оборудование стационарных стоянок и строительство туалетов в особенно посещаемых местах. Последнего я не обнаружил даже поблизости от Шаманского мыса на острове Ольхон, а это особенно неприятно, потому что мыс едва ли не самое посещаемое место на Байкале. И стыдно поднять глаза на многочисленных французов, немцев, американцев, потому что вокруг прекрасных скал мусор и грязь, потому что на берегу в каких-то странных невероятного размера бетонных  резервуарах организована помойка, озонирующая воздух на десятки метров вокруг, потому что скалы исписаны и исцарапаны какими-то кретинами... А между тем "сохранение природных комплексов, уникальных и эталонных природных участков и объектов" и "создание условий для регулируемого туризма и отдыха" - в числе прочих, в соответствии с Федеральным законом, основные задачи Национального парка.

Вызывает также удивление размах строительства, активно ведущегося в береговой зоне, принадлежащей Прибайкальскому парку. Например, в районе устья реки Еловка (10 км к северо-востоку от мыса Голоустный) за последние год-два построено несколько домов. На берегу установлены плакаты, свидетельствующие о том, что падь относится к заповедной зоне, в которой запрещена "любая хозяйственная деятельность" (все тот же закон). А между тем следы этой деятельности видны невооруженным глазом - в пади вырублены заросли курильского чая и выкошена трава. Что-то подсказывает мне, что Прибайкальский парк приложил к этому руку...

Для чего я все это написал? А чтобы дорого- и заборостроители на берегах Байкала не чувствовали себя уж очень вольготно. Чтобы руководство Прибайкальского парка поразмыслив вспомнило, почему в названии парка наличествует слово "национальный" и в чем его отличие от слова "персональный". Ну и неплохо стране знать своих героев. Их имена и ратные подвиги. А еще мне хотелось бы найти людей, которым небезразличны безобразия, чинимые на Байкале теми, кто по долгу службы призван с этими безобразиями бороться.

Высказать свое мнение о прочитанном можно в гостевой книге. Можете мне написать, я опубликую ваше мнение, если на это будет дано разрешение в письме.

Сергей Сомов.

Октябрь 2002 г.